В разные времена это село называлось по-разному: Красное, Красное-Шокурово, Красное-Сумароковых, Красное-Сумароково.
“Своё название село получило за красоту местоположения и от фамилии последних владельцев.”
С.В. Демидов и Е.В. Кудряшов
Обычно происхождение названий типа Красный, Красное, Красная, и т.д. выводят от одного из значения слова «красный» – красивый, прекрасный.
На границе современных Красносельского и Нерехтского районов, по обоим берегам Волги, до сих пор находится несколько сёл с названием «Красное». В прошлом для отличия к их названиям добавлялись уточняющие наименования. Например, с. Красное – современный центр Красносельского района – в XVIII-XIX вв. именовалось Большое Красное. В Нерехтском уезде было еще с. Красное, которое называлось Красное-Поливановых.
«…село Красное, простым народом называемое «Большим».
М.Я. Диев
Ныне – с. Красное Родниковского района Ивановской области.
Наше село Красное стоит на небольшой речке Сенкишке (сейчас местные жители называют её «Сентешка»). Сенкишка – более поздний и усеченный вариант названия речки. В источниках XVII в. сохранилась его первоначальная форма – «Синкошкоть».
Название Сенкошкоть относится к угро-финским названиям, оканчивающимся на формант -коть, -готь или -ть. Видимо, оно стоит в ряду однотипных названий: Нерехоть, Вотгать, Ёлнать, Торзать, Удготь и др.
В XVII-XVIII вв. Красное входило в состав Хоруганова стана Костромского уезда. Хоруганов стан примыкал к левому берегу р. Шачи: с юга он граничил с волостью Емстной, с востока – с Плёсским станом.
Впервые село Красное на речке Сенкишке упоминается в писцовой книге 1627 – 1629 гг. В это время половина села была поместьем Михаила Владимировича Шокурова.
До этого село являлось поместьем, а затем вотчиной Михаила Евстафьевича Пушкина. Его отец, Евстафий Михайлович Пушкин, в 1600 г. был пожалован в думные дворяне и послан воеводой в столицу Сибири – в Тобольск, где и умер в 1603 г., приняв перед смертью монашеский постриг с именем Евфимий.
Год рождения Михаила Евстафьевича неизвестен, но так как впервые он упомянут головой в Ливонском походе 1577 г., он мог родиться около 1550 г. В 1598 г. М.Е. Пушкин участвовал в Земском соборе, избравшем Бориса Годунова царем. В 1611 г. Михаил Евстафьевич состоял в первом земском ополчении. Д.М. Трубецкой послал Михаила Пушкина в Ярославль к князю Д.М. Пожарскому с призывом идти к Москве. В 1613 г. он участвовал в Земском соборе, на котором произошло избрание царем Михаила Федоровича Романова. Михаил Евстафьевич поставил свою подпись под грамотой об избрании его на царство. В 1620-1621 гг. он служил воеводой в Чебоксарах. В 1638 г. упоминается двор М.Е. Пушкина в Москве на Рождественке. Умер он после 1645 г. Евстафий Михайлович и Михаил Евстафьевич Пушкины являются предками А.С. Пушкина.
В 1628 -1631 гг. вторая половина села являлась поместьем Михаила Федоровича Лодыгина (она числилась за ним и в 1648 г.). В 1665 г. поместье М.Ф. Лодыгина было «отказано в поместье» князьям Федору Семеновичу и Григорию Семеновичу Хованским.
Впервые храм в Красном упоминается в писцовой книге 1627 – 1629 гг., где сказано: «…а в селе на государеве земле церковь Троицы Живоначальныя да два придела Сергия чудотворца да Благовещения Пречистыя Богородицы древяны клетцки». Таким образом, в конце 20-х годов XVII в. в Красном высился небольшой («клетцки») деревянный храм с двумя приделами (видимо, теплыми) – во имя преподобного Сергия Радонежского и в честь Благовещения Пресвятой Богородицы.
Известны имена священников, служивших к Красном в XVII в. В 1627 – 1629 гг. упоминается о. Каллистрат Федоров, в 1630 – 1648 гг. – о. Никон Каллистратов, в 1655 – 1656 гг. – о. Иван Никонов, в 1694 г. – о. Симеон Иванов. Судя по их прозваниям, место настоятеля в Красном в XVII в. переходило по наследству от отца к сыну.
Михаил Владимирович Шокуров умер, по-видимому, в 1632 г. 25 января 1633 г. село Красное было отказано его «вдове Марье Михайловне (…) с детьми с Григорьем да с дочерьми девками Каптелиною (Капитолиною – Н.З.) и Федорою».
В 1646 г. село уже числилось за Григорием Михайловичем Шокуровым и Михаилом Федоровичем Лодыгиным (последний, возможно, получил половину села в приданое за одной из сестер Шокуровых). Григорий Михайлович Шокуров являлся владельцем Красного еще в январе 1678 г.
В XVII-XVIII вв. Красное последовательно принадлежало нескольким поколениям Шокуровых: вначале Михаилу Владимировичу, затем его сыну Григорию Михайловичу, внуку Семёну Григорьевичу и правнуку Ивану Семёновичу.
Возможно, уже в XVII в. к названию села добавилась вторая часть, образованная от фамилии владельцев, и оно стало именоваться Красное-Шокурово. Согласно воспоминаниям М.В. Толстого, село называлось «Красное-Шокурово» еще в начале XIX в.
Строительство в Красном каменного храма
Правнук Михаила Владимировича Шокурова, Иван Семенович Шокуров, построил в Красном взамен обветшавшего деревянного новый каменный храм.
К сожалению, об Иване Семеновиче Шокурове нам известно крайне мало, почти ничего. Неизвестно место его рождения и годы жизни. Ориентировочно он родился в начале XVIII в., умер после 1768 г. Известно, что И.С. Шокуров служил в военном флоте и имел чин прапорщика, но никаких подробностей о его службе мы не знаем.
К началу 40-х годов XVIII в. он уже вышел в отставку.
До храма в Красном Иван Семенович уже построил еще один каменный храм – церковь святых мучеников Флора и Лавра на Флоровском погосте (в двух верстах от с. Блазнова), освящение которого состоялось в 1745 г.
Затем И.С. Шокуров решил построить новый каменный храм и в Красном.
7 мая 1751 г. «морского флота прапорщик Иван Семенов Шокуров» обратился в Костромскую духовную консисторию с прошением «о разобрании в селе Красном ветхой деревянной церкви Пресвятыя Троицы с пределом Сергия Радонежского чудотворца и о строении на том месте каменной церкви в тоже наименование». В реестре 1753 г. помечено: «Построена и освящена на старом месте».
Таким образом, в начале 50-х годов XVIII в. в Красном взамен деревянного был выстроен каменный пятиглавый храм. О том, что строителем храма был Иван Семенович Шокуров, пишет и его праправнук, граф М.В. Толстой: «Этот храм построен (…) Иваном Семеновичем Шокуровым (…)».
Михаил Владимирович Толстой (1812 – 1896 гг.) – граф, известный церковный историк, праправнук И.С. Шокурова. В детские годы он часто гостил в Красном-Сумарокове у своих родных. К страницам воспоминаний М.В. Толстого мы многократно будет обращаться ниже.
Пятиглавый, бесстолпный храм во многом был построен еще в традициях допетровского зодчества. Он имел три престола: главный в холодном четверике – в честь Святой Живоначальной Троицы, и два придельных – в честь Усекновения главы Иоанна Предтечи (северный) и во имя преподобного Сергия Радонежского (южный).
В документах XVII и первой половины XVIII вв. ничего не говорится о существовании в Троицком храме Иоанно-Предтеченского придела. Можно уверенно полагать, что придел в честь Усекновения главы Иоанна Предтечи устроил Иван Семенович Шокуров в честь своего святого покровителя.
Официально считается, что храм в Красном был построен в 1766 г. Однако, как писалось выше, он числился освященным уже в 1753 г.
«Не исключено, что эта дата (1766 г. – Н.З.), – пишут С.В. Демидов и Е.В. Кудряшов, – какого-то крупного ремонта или переделки, а сама церковь построена раньше – в первой четверти XVIII века, о чем свидетельствует её декоративное убранство, выполненное в формах XVII века (…)».
Троицкая церковь в Красном очень похожа на два храма, построенные в 40-е годы XVIII в. в Костроме, – на церковь Воскресения на Площадке, освященную в 1744 г., и на Сергиевскую (Покровскую) церковь, что в Полянской слободе, освященную в 1742 г. Храм в Красном увенчивает такое же характерное пятиглавие с тонкими и «глухими» шейками глав. Вероятно, И.С. Шокуров привлек для строительства в Красном ту же артель строителей, которая возвела эти два храма в Костроме.
Воскресенская церковь стояла на Воскресенской площади (после революции – Советская площадь). Разрушена в 1930 г. Сергиевская (Полянская) церковь, что в Полянской слободе, находилась на территории современной военной академии имени С.К. Тимошенко. Разрушена в 30-е годы.
В 1768 г. новопостроенный храм в Красном был расписан изнутри. И.С. Шокуров привлек для этого костромских изографов – братьев Ивана Алексеевича и Луку Алексеевича Носковых, которые летом 1768 г. расписали храм. М.В. Толстой пишет, что «при нем же (И.С. Шокурове – Н.З.) расписан по всем стенам кондаками и икосами из Богородичного акафиста».
Братья И.А. и Л.А. Носковы в 1784-1785 гг. участвовали также в росписи церкви Михаила Архангела в Костроме (освящена в 1745 г.). На стене храма вплоть до начала XX в. сохранялась надпись: «Писали в сей св. церкви града Костромы подрядчики мещане Иван и Лука дети Носковы, а мастера были – Сергей Окатов, Василий Носков, г-на Куломзина дворовые человеки, Петр Гаврилов, подмазчиком был Андрей Котохин. В лето от Р.Х. зачата писать 1784 года июля 1-е, покончена 1785 г. августа 9 дня тщанием приходских людей».
В четверике храма в Красном до сих пор, хотя уже почти не читаемая, сохранилась надпись, полосой идущая по трем стенам ниже росписей: «Повелением Благочестивейшей Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны и Государя Цесаревича Павла Петровича благословением Преосвященнейшего Дамаскина, Епископа Костромского и Галичского, тщанием господина Ивана Семеновича Шокурова изографь сия написана 1768 месяца июля 19 дня трудившиеся изография града Костромы Иваном Алексеевичем и Лукою Алексеевичем Носковым».
Искусствовед Н.И. Комашко характеризует росписи красно-сумароковского храма как «самый поздний из сохранившихся стенописных комплексов костромской художественной традиции, подводящей итоги её полуторавекового существования». Действительно, росписи братьев Носковых в Троицком храме – это лебединая песня костромской школы монументальной живописи, прославленной именами Гурия Никитина и Силы Савина.
Трехярусная колокольня у храма, по-видимому, была построена в 70-80 годы XVIII в. С.В. Демидов и Е.В. Кудряшов характеризуют её как «образец позднебарочной архитектуры».
К сожалению, год кончины Ивана Семеновича Шокурова неизвестен. Он умер после 1768 г. и, по-видимому, был похоронен в построенном им храме. М.В. Толстой пишет: «Здесь, за правым клиросом, находится могила храмоздателя». Могила И.С. Шокурова не сохранилась.
Красное-Сумароково в первой половине XIX века
Как писалось выше, в XVI-XVIII вв. Красное входило в состав Костромского уезда. При образовании в 1778 г. Плёсского уезда Костромского наместничества Красное с окрестными деревнями отошли в его состав. При упразднении Плёсского уезда в 1796 г. село вошло в Нерехтский уезд Костромской губернии.
Во второй половине XVIII в. с. Красное перешло в руки Сумароковых. В связи с этим изменилось и название села. Как писалось выше, вплоть до начала XIX в. село именовалось Красное-Шокурово. В первой половине XIX в. постепенно утвердилось другое название – Красное-Сумароковых, а позже – Красное-Сумароково.
Для Нерехтского уезда в XVIII-XIX вв. вообще характерны названия владельческих сёл типа: Красное-Сумароковых, Красное-Поливановых, Спас-Шиповых, Рождественно-Мятлевых, Никольское-Горицких, Никольское-Аладьиных, Ильинское-Шихматовых, Ильинское-Токмаковых, Марьинское-Бизеевых и др. Как видим, первую половину названия составляет распространенное наименование села (Красное, Спас, Ильинское и др.), а вторую – фамилия его владельцев, данная в форме притяжательного прилагательного. Названия такого типа – особенность Нерехтского уезда. В других уездах нашей губернии подобных названий не встречается. Общерусская традиция состояла в том, что обе части названий такого типа давались в именительном падеже. Вспомним, например, тургеневское Спасское-Лутовиново в Орловской губернии.
Название Красное-Сумароковых официально сохранялось вплоть до революции. Хотя, думается, что в разговорной речи к началу XX в. уже преобладало наименование «Красное-Сумароково». В 20-е годы XX в. село официально стало именоваться так. В издании «Списки населенных мест по районам Костромской губернии», вышедшем в 1929 г., впервые зафиксирована форма «Красное-Сумароково». Таким образом, была узаконена народная форма названия села, соответствующая общерусской традиции.
* * *
Первые систематические сведения о причте Троицкого храма, которыми мы располагаем, относятся к периоду конца XVIII в. – первой трети XIX в.
Со второй половины XVIII в. настоятелем храма служил священник о. Матфей Гаврилов (1748 – 1814 гг.), который скончался в 1814 г., и наверняка был похоронен в Красном у стен храма. Новым настоятелем в том же 1814 г. стал бывший диакон о. Василий Федоров (1784 – после 1834 гг.). Он настоятельствовал еще в 1834 г., когда ему было уже 69 лет.
В 1815 г. причт Троицкого храма состоял из священника Василия Федорова, диакона Андрея Иванова, дьячка Семена Алексеева и пономаря Афанасия Матфеева.
* * *
В начале 50-х годов XVIII в. дочь Ивана Семеновича Шокурова, Прасковья Ивановна, вышла замуж за молодого офицера Андрея Васильевича Сумарокова – небогатого помещика Нерехтского уезда. М.В. Толстой пишет, что Красное было дано за ней в приданое. Однако, возможно, Прасковья Ивановна унаследовала село после кончины своего отца. Таким образом, в середине XVIII в. от Шокуровых Красное перешло к Сумароковым.
Отставной капитан А.В. Сумароков владел селом Блазновым, где построил каменный Успенский храм, освященный в 1770 г. Он также был одним из храмоздателей церкви в с. Марьинском, освящение которой состоялось в 1777 г.
В 1767 г. подпоручик Андрей Сумароков в качестве депутата от дворянства участвовал во встрече в Костроме императрицы Екатерины II.
Прасковья Ивановна Сумарокова была во многом типичной представительницей провинциального русского дворянства того времени. Её правнук, М.В. Толстой, писал о своей прабабушке: «Прабабка моя, Прасковья Ивановна, была женщина старого покроя, носила душегрейки, повязывала голову платком и не знала грамоте; в фамильных бумагах сохранился документ, подписанный, за неумением её грамоте, земским, крепостным её человеком».
Немало написано о том, что в послепетровское время между дворянством и крестьянством произошел культурный раскол. Однако надо иметь в виду, что этот раскол, в первую очередь, коснулся высших слоев дворянства. Уездное, провинциальное дворянство и в XVIII в., и в первой половине XIX в. во многом оставалось верным заветам допетровской старины. Прасковья Ивановна Сумарокова – один из наглядных примеров этого.
У Андрея Васильевича и Прасковьи Ивановны было шестеро детей: сыновья Николай (р. 1754 г.), Алексей (1768 г.) и дочери Александра, Анна (1764 г.), Елизавета (1765 г.) и Аграфена.
Александра Андреевна вышла замуж за секунд-майора Московского карибинерного полка Афанасия Федоровича Тухачевского, который позднее, в 1797 – 1802 гг., был Костромским губернским предводителем дворянства. Анна, Елизавета и Аграфена остались старыми девами.
Год кончины Андрея Васильевича Сумарокова неизвестен. По-видимому, он умер в 80-90 годы XVIII в. А.В. Сумароков был похоронен в Блазнове, в построенной им Успенской церкви.
После кончины Андрея Васильевича Красное-Сумароковых перешло к его старшему сыну – Николаю Андреевичу Сумарокову (1754 – 1810 гг.).
В 1769 г. пятнадцатилетний Николай Сумароков был зачислен в лейб-гвардии Семеновский полк. В 1778 г. его произвели в прапорщика, в 1779-м – в подпоручика. В отставку Н.А. Сумароков вышел в чине бригадира. Примерно в 1782 г. он женился на княжне Александре Сергеевне Долгорукой (1767 – 1797 гг.), за которой в приданое получил около тысячи душ крестьян.
Бригадир – военный чин V класса, позднее упразднённый. В Табели о рангах он находился между полковником и генерал-майором. Таким образом, бригадир – это «старший» полковник или «младший» генерал-майор.
В зимнее время семья Сумароковых жила в Москве, а летом приезжала в Красное.
«Семейство Сумароковых, – писал М.В. Толстой, – отличалось необыкновенным согласием и родственною любовью во всех его членах. Младший брат и сестры чтили старшего брата как отца и никогда не называли его иначе как «батюшка братец», а он звал их по имени и отчеству и говорил им «ты». Все они были известны благородством души, честными правилами жизни и самою неистощимою благотворительностью. Невозможно перечислить всех бедных дворян и дворянок, которых они воспитали, определили на службу или выдали замуж».
«Образцом всех этих добродетелей был глава семьи (…), отставной бригадир Николай Андреевич Сумароков. Честность и прямота его были так известны, что к нему приезжали судиться третейским судом не только ближайшие соседи, но и помещики отделенных уездов Костромской губернии; решения его в таких случаях исполнялись беспрекословно».
Николай Андреевич овдовел в 43 года. Его супруга, Александра Сергеевна, скончалась в Москве от чахотки в возрасте тридцати лет, 5 апреля 1797 г., в день Пасхи и коронации императора Павла I. Похоронили её в Новоспасском монастыре.
На руках Николая Андреевича осталось пятеро детей – Прасковья (р. 1783 г.), Сергей (1788 г.), Александр (1790 г.), Андрей (1792 г.) и Петр (1795 г.). Старшей Прасковье было девять лет, а младшему Петру – чуть больше года.
Другой страшный удар ожидал Николая Андреевича в 1809 г. Его сыновья гостили в Лунёво у своего дяди Алексея Андреевича Сумарокова и поехали кататься на лодке по Волге. Лодка опрокинулась и трое из четырех молодых людей утонули. Каким-то чудом уцелел самый младший – 14-летний Петр. «Тела их отысканы на другой день далеко от места, где они погибли, и погребены в селе Блазнове (…)».
Отпевание Сергея, Александра и Андрея, вероятно, состоялось в церкви в Красном, а похоронили их на кладбище у стен Успенской церкви в с. Блазнове.
«Не берусь описывать горести отца, – пишет М.В. Толстой, – внезапно потерявшего трех взрослых сыновей; но, как истинный христианин, он перенес это несчастие с примерною твердостью: никто не слыхал от него ропота; несколько дней и ночей он провел почти в беспрерывной молитве. Но окружающие его заметили, что после того они никогда не произносил имен утонувших сыновей и не бывал в усадьбе своего брата, где совершилась эта ужасная катастрофа».
Николай Андреевич Сумароков скончался в Москве 4 мая 1810 г. в возрасте 56-ти лет и был похоронен в Новоспасском монастыре рядом с женою. Отпевание его совершил викарий Московской епархии епископ Дмитровский (будущий архиепископ Московский и Коломенский) Августин (Виноградский; 1766 – 1819 гг.)
По наследству Красное перешло к сыну Николая Андреевича – Петру Николаевичу Сумарокову (1795 – 1831 гг.) – тому самому, который единственный не утонул в Лунёве.
* * *
В июле 1812 г. погостить в Красное приехали из Москвы родные – граф Владимир Степанович Толстой с женой Прасковьей Николаевной, урожденной Сумароковой (последняя доводилась Петру Николаевичу Сумарокову родной сестрой).
Супруги Толстые привезли в Красное и своего только что родившегося сына – Михаила Владимировича Толстого (1812 – 1896 гг.) – будущего церковного историка, автора мемуаров, к страницам которых мы постоянно здесь обращаемся. По отцовской линии маленький Миша доводился прямым потомком одного из сподвижников Петра I, графа Петра Андреевича Толстого (1645 – 1729 гг.), по материнской происходил из рода Сумароковых. Его отец – граф Владимир Степанович Толстой (1788 – 1825 гг.), его мать – Прасковья Николаевна Толстая (1783 – 1852 гг.), урожденная Сумарокова, дочь Николая Андреевича Сумарокова. По традиции, после своего рождения Владимир Степанович Толстой был записан на службу в лейб-гвардии Преображенский полк и в 1797 г. (в девять лет) получил чин поручика. 5 июля 1807 г. он женился на Прасковье Николаевне Сумароковой.
Михаил Владимирович Толстой родился в Москве 23 мая 1812 г. Через полтора месяца родители впервые привезли его в Красное.
«В июле, – пишет М.В. Толстой, – родители мои поехали и повезли с собой новорожденного младенца с кормилицей (…) в село Красное к Сумароковым. Война с Наполеоном уже началась, но никто не воображал тогда, что французы могли завладеть Москвой». После занятия Москвы французами во время знаменитого пожара городской дом Толстых сгорел: «Всё имущество моих родителей, даже серебро и шубы, оставалось в городе под надзором надежного человека, и всё это было расхищено. На месте дома осталась только груда пепла».
М.В. Толстой сообщает, что в 1812 г. в Красном нашли приют многие «беглецы из Москвы».
Когда по призыву императора Александра I в Костромской губернии началось формирование народного ополчения, граф В.С. Толстой вступил в его ряды, заняв должность адъютанта. «В Костромской губернии, как и в других, составилось ополчение, в котором отец мой принял должность адъютанта».
* * *
В 1819 г. в возрасте 24-х лет Петр Николаевич Сумароков женился на княжне Прасковье Дмитриевне Черкасской (1797 – 1827 гг.), дочери своего соседа князя Дмитрия Александровича Черкасского. Их свадьба состоялась при большом съезде родных в Костромской губернии, вероятнее всего, – в Красном.
М.В. Толстой пишет об отце невесты, князе Д.А. Черкасском: «Это был старик в своем роде замечательный, всегда говорил по-французски отборными фразами, держал себя как маркиз старого покроя, всегда в коротких штанах, шелковых чулках и башмаках с пряжками. Любимым его занятием было сочинение писем и мемуаров на французском языке; в руках у него всегда были карты, если не для игры в бостон, то для пасьянса».
«Князь не мог жить без карт, – продолжает М.В. Толстой. – Раз, после игры с ним в течение целого дня, накануне какого-то праздника. Анна Андреевна (Сумарокова – Н.З.), видя входящего священника, сказала князю: «Вот, батюшка-князь, я целый день утешала тебя пикетом; теперь и ты утешь меня – отслушай всенощную и помолись Богу». Князь исполнил её желание, хотя был воспитан в духе французских энциклопедистов и до того времени никогда не ходил в церковь. На этот раз служба ему понравилась, хотя плохо отправленная сельским причтом, и с того времени он стал, хотя изредка, ходить в церковь». Действие описанной сцены происходит в Красном и храм, в который отправился старый вольтерьянец князь Д.А. Черкасский – это Троицкая церковь. Священник же, посетивший усадьбу, – это, конечно, настоятель храма в красном о. Василий Федоров.
У Петра Николаевича и Прасковьи Дмитриевны родилось шестеро детей: Николай (р. 3 февраля 1820 г.), Варвара (2 февраля 1821 г.), Александра (26 февраля 1825 г.), Сергей (5 июля 1826 г.), Дмитрий и Прасковья.
* * *
Михаил Владимирович Толстой в детстве и отрочестве на лето обычно приезжал из Москвы в Красное.
В 1825 г. в Красное вместе с ним приехал и его духовный наставник – профессор Московской духовной академии протоиерей Феодор Александрович Голубинский (1797 – 1854 гг.). М.В. Толстой вспоминал: «С нами поехал и почтенный мой наставник, желая повидаться с своими родителями, жившими тогда при церкви Ипатьевской слободы в Костроме».
Имеется в виду церковь святого Иоанна Богослова в Ипатьевской слободе. На кладбище у стен храма были похоронены родители Ф.А. Голубинского. Здесь в 1854 г. похоронили и самого о. Феодора Голубинского.
Выдающийся русский религиозный философ, протоиерей Федор Александрович Голубинский родился 22 декабря 1797 г. в с. Селище близ Костромы.
Его родной отец, Александр Андреевич (1775 – 1835 гг.) служил псаломщиком Троицкого кафедрального собора в Ипатьевском монастыре. Его мать, Анастасия Андреевна (1774 – 1836 гг.), была дочерью причетника Александро-Антониновской церкви в с. Селище.
«Это летнее путешествие, – вспоминал М.В. Толстой, – было для меня очень приятно и сохранилось в моей памяти, как последний образчик продолжительных странствий на старинный лад, т.е. в нескольких экипажах на своих лошадях. Мы ехали в двух экипажах: матушка с сестрой моей, гувернантка и двумя горничными в большой четвероместной карете, а бабушка с Ф.А. (Голубинским – Н.З.), со мной и еще с одной горничной, – в коляске с фордеком. Каждый экипаж заложен был в шесть лошадей. Езда продолжалась следующим порядком: мы выехали после обеда, на другой день обедали в Переяславле, на третий в Ростове, откуда, своротив с большой дороги, приехали ночевать в село Бурмакино и уже на четвертый день добрались до Красного». Протоиерей Феодор Голубинский какое-то время погостил в усадьбе у П.Н. Сумарокова.
Фордек – складной подъёмный верх у экипажа.
После кончины о. Феодора Голубинского М.В. Толстой и С.А. Маслов поставили на его могиле у церкви Иоанна Богослова в Ипатьевской слободе памятник с надписью: «Протоиерей Федор Александрович Голубинский Московской Духовной Академии профессор философии, цензор и св. Анны 2-й ст. кавалер. Родился в Селищах близ Костромы 1797 года Декабря 22 дня. Скончался в Костроме 1854 года Августа 22 дня».
Петр Николаевич Сумароков был очень добрым человеком. М.В. Толстой, приходившийся ему племянником, пишет: «Доброе сердце его всегда было готово на помощь каждому нуждающемуся».
«В Красном, – продолжает он, описывая своё пребывание в Красном в 1825 г., – нашел я двух мальчиков, почти одних со мною лет, Ивана и Никандра Данковых. После смерти отца, отставного унтер-офицера из дворян, весьма бедного человека, мать их ходила с ними по миру и случайно зашла в село Красное. Дядя мой взял обоих мальчиков на своё содержание и воспитывал их сначала в Нерехотском уездном училище, а потом в Костромской гимназии до окончания курса. Вакационное время (каникулы – Н.З.) они проводили у него в Красном». Позднее Никандр Данков окончил Академию художеств в Петербурге, а Иван – Московский университет.
«Другой опыт его щедрости я видел тогда же. Федор Александрович (Голубинский – Н.З.) рассказал за обедом о горестном положении жены сельского священника, недавно овдовевшей и обремененной многочисленным семейством. Дядя не вытерпел до конца обеда: тотчас же встал, пошел в кабинет и вынес оттуда сто рублей ассигнациями для бедной вдовы».
Жаль, что М.В. Толстой не запомнил о вдове какого именно сельского священника говорил о. Феодор. Ясно, что речь не идет о храме в Красном, в котором настоятельствовал тогда о. Василий Федоров. Возможно, имелась в виду вдова умершего в 1822 г. настоятеля Введенского храма во Владычном о. Иоанна Федорова.
При Петре Николаевиче Сумарокове Красное представляло собой классическую дворянскую усадьбу первой четверти XIX в.: «Барский дом в селе Красном был полной чашей: за обед никогда не садилось менее двадцати человек; гости гостили по неделям с прислугою и лошадьми».
Петр Николаевич был страстным охотником: «При неистощимой щедрости к другим, он не жалел денег и для своих удовольствий: псарня в 400 собак, при множестве лошадей и охотников стоила ему очень дорого и вместе с тем расстраивала его здоровье, от природы очень крепкое. Долги росли с каждым годом».
Управляющим именья у П.Н. Сумарокова служил отставной штабс-капитан Иван Александрович Шигорин, участник Отечественной войны 1812 г. и Заграничного похода 1813-1814 гг., дошедший от русской границы до Парижа. Его женой была Наталья Матвеевна, дальняя родственница Шокуровых, брат которой, полковник, погиб в Бородинском сражении.
Петр Николаевич Сумароков овдовел в 32 года: его супруга Прасковья Дмитриевна скончалась 5 декабря 1827 г. в Ярославле на 30-м году жизни. Её отпевание состоялось в Красном, в церкви, а похоронили её возле алтаря. До сих пор слева от алтарной части сохранился памятник на её могиле, на котором написано: «Под сим камнем лежит тело госпожи Прасковьи Дмитриевны Сумароковой, скончавшейся 1827 года декабря 5 числа на 30-ом году жизни в 6-ом часу по полудни».
Через несколько месяцев Петр Николаевич вступил во второй брак, женившись на Софье Васильевне Постниковой.
В конце 20-х годов XIX в. Петр Николаевич обновил и украсил южный (теплый) придел Троицкой церкви во имя преподобного Сергия Радонежского. Можно полагать, что поводом к тому послужило рождение сына Сергея, который появился на свет 5 июля 1826 г., в день обретения мощей преподобного Сергия Радонежского, и, несомненно, был назван в честь великого русского святого.
Освящение обновленного придела во имя Сергия Радонежского произошло в 1829 г. Дата освящения неизвестна, но, вероятнее всего, это произошло 5 июля, в Сергиев день. По такому поводу в Красном состоялся большой съезд гостей, в числе которых находился и тогдашний костромской губернатор Я.Ф. Ганскау.
* * *
Яков Федорович Ганскау (1787 – 1841 гг.) происходил из дворян Курляндской губернии. Окончил кадетский корпус в Петербурге. В 1812 году Я.Ф. Ганскау участвовал в Бородинском сражении, в бою под Тарутином. Во время Заграничного похода русской армии он сражался в битве под Лейпцигом и дошел до Парижа. В 1817 г. Яков Федорович был произведен в полковника и назначен командиром Черниговского пехотного полка. В 1823 г. он ушел в отставку с военной службы, а в 1824 г. стал Архангельским губернатором. Указом Николая I от 9 ноября 1827 г. он был назначен Костромским губернатором, 27 апреля 1830 г. – переведен губернатором в Курск, а в 1831 г. – в Херсон. В 1837 г. Я.Ф. Ганскау по прошению оставил пост губернатора и ушел в отставку. Я.Ф. Ганскау был женат на княгине Александра Дмитриевне Волконской (умерла в 1847 г.).
Тайный советник Яков Федорович Ганскау скончался в Петербурге 29 марта 1841 г. и был похоронен на православном Волковом кладбище. Являлся ли Я.Ф. Ганскау православным по происхождению или он сам перешел в православие, неизвестно.
* * *
На освящении придела во имя преподобного Сергия Радонежского среди гостей присутствовал и священник Михаил Яковлевич Диев (1794 – 1866 гг.), в то время служивший настоятелем Успенской церкви в с. Тетеринском под Нерехтой. П.Н. Сумароков состоял почетным попечителем Нерехтского уездного училища, в котором с 1827 г. о. Михаил Диев служил законоучителем. М.В. Толстой позднее вспоминал: «В первый раз мне случилось видеть отца протоиерея Диева в 1829 г. в селе Красном Нерехотского уезда, при освящении придела в честь преподобного Сергия в имении моего родного дяди П.Н. Сумарокова (…). Несмотря на свою раннюю молодость, я заметил в обращении отца Михаила с гостями и даже с местным губернатором полную самостоятельность, с отсутствием всякой лести и унижения».
После освящение придельного храма в Красном Петр Николаевич Сумароков прожил недолго. В 1831 г. он тяжело заболел. Из Москвы его привезли в Красное, где он и скончался 11 ноября 1831 г. Его отпевание состоялось в Троицкой церкви, его похоронили у алтаря рядом с могилой первой жены. Могила П.Н. Сумарокова не сохранилась.
Вскоре после кончины Петра Николаевича его вторая жена уехала из усадьбы. Имение было расстроено и детям Петра Николаевича от первого брака, ставших круглыми сиротами, грозила нищета. Тетка Петра Николаевича, Аграфена Андреевна Сумарокова, воспитавшая своего племянника, лишившегося матери в годовалом возрасте, взялась за ведение дел.
К этому времени уже умерла одна из трех сестер Сумароковых – Анна Андреевна Сумарокова (1764 – 1830 гг.). На кладбище у Троицкой церкви до сих пор сохранилась её могила, на памятнике написано: «Под сим камнем погребено тело из Дворян Девицы Анна Андреевна Сумарокова. Родилась 1764 года генваря 30 дня. Скончалась 1830 года ноября 6 ноября». Другая сестра, Елизавета Андреевна Сумарокова (1765 – 1841 гг.), ушла из жизни позднее. Её могила тоже сохранилась на кладбище у Троицкой церкви, надпись на памятнике гласит: «Девица Елисавета Андреевна Сумарокова родилась в 1765 году, а скончалась в 1841 году апреля 8 дня. Покой Господи душу ея в царствии Твоем».
К сожалению, до нас не дошло ни живописных изображений, ни описаний усадьбы в Красном, какой она была в первой половине XIX в. Неизвестно, и при ком из Сумароковых был построен её главный дом.
«Ныне мало что напоминает о некогда богатой процветающей усадьбе. В большом заросшем парке (…) с трудом читаются аллеи и остатки сооружений, беседок. Зарос и некогда блиставший на солнце зеркалом воды пруд. От небольшого, но уютного деревянного господского дома остались лишь фундаменты на восточной оконечности парка. Широкая липовая аллея вела к дому, а перед его главным фасадом был разбит партер, росли остриженные кусты акации. Здесь же неподалеку два огромных многовековых дуба – немые свидетели прошедших столетий. За домом, с противоположной парку стороны, был разбит большой фруктовый сад».
Рядом с барским домом, образуя с ним единый ансамбль, стояла Троицкая церковь с находящимся при ней кладбищем господ Шокуровых и Сумароковых. С.В. Демидов и Е.В. Кудряшов пишут о здешнем барском некрополе: «…некрополь представляет большую художественную ценность. Надгробные памятники разнообразных форм, выполненные из чугуна и гранита, являются высокохудожественными образцами малых архитектурных форм. Чугунные плиты на могилах детей Сумароковых отличаются качеством своего исполнения, красотой и точностью рисунка и сделаны, несомненно, одаренным мастером».
Трое из шести детей Петра Николаевича Сумарокова умерли в младенчестве и отрочестве. На кладбище у Троицкой церкви сохранился общий памятник на их могиле. На памятнике написано: «Под сим памятником лежат дети Сумарокова. Димитрий, скончавшийся 1 года. Параскева 8-ми месяцев. Александра, родившаяся 1825 года 26 февраля, скончалась 1835 года 25ноября».
Еще двое детей Петра Николаевича ушли из жизни совсем молодыми. Варвара Петровна Сумарокова (1821 – 1846 гг.) 26 сентября 1845 г. вышла замуж за князя Евгения Александровича Черкасского. Однако в браке молодая княгиня прожила только два года: она скончалась в Москве 30 августа 1847 г., возможно, при родах, и была похоронена на кладбище Данилова монастыря.
Старший сын Петра Николаевича – отставной подпоручик артиллерии Николай Петрович Сумароков (1820 – 1851 гг.) – скончался в Москве 6 декабря 1851 г. в возрасте 31 года; его похоронили на кладбище Данилова монастыря.
Последним дореформенным владельцем усадьбы в Красном был младший сын Петра Николаевича – губернский секретарь Сергей Петрович Сумароков (1826 – до 1869 гг.). Он женился на Екатерине Васильевне Мягковой (1824 – после 1869 гг.), дочери владельца усадьбы в с. Селище Костромского уезда (ныне в черте г. Костромы), отставного полковника Василия Николаевича Мягкова (1786 – 1853 гг.), участника Отечественной войны 1812 года и Зарубежного похода русской армии в 1813-1814 гг. .
У Сергея Петровича и Екатерины Васильевны было шестеро детей: Николай (р. 15 августа 1854 г.), Василий (5 марта 1860 г.), Дмитрий (5 марта 1860 г.), Александр (22 февраля 1862 г.), Варвара (28 ноября 1863 г.).
(подробнее о детях Сергея Петровича будет рассказано ниже, в очерке об усадьбе в Лунёве)
Василий и Дмитрий родились в один день – 5 марта 1860 года.
В 1858 г. в состав вотчины С.П. Сумарокова помимо Красного входили еще село Бартенево и 10 деревень: Большое Андрейково, Аферково, Домачево, Заревино (Зарвино), Лютиково, Митино, Пирогово, Софьино, Старково и Толоконцево. В вотчине числилось 415 крестьян, проживающих в 121 дворах. При усадьбе было 53 дворовых.
Напомним, что в то время считались только крестьянские «души» мужского пола. Учитывая, что женщин всегда несколько больше, чем мужчин, всего в вотчине С.П. Сумарокова проживало около тысячи крестьян обоего пола.